(no subject)

[elena_shturneva]

"А потом мой знакомый актёр – то ли пописать захотел, то ли кого-то увидел, кому надо было срочно засвидетельствовать своё почтение, и он, сказав нам: «Давайте я вас сюда у стеночки поставлю, чтобы вас не затолкали», поставил нас у стеночки и свалил по своим срочным надобностям. И вот стояли мы с Моной у стеночки со своими стаканчиками и рассматривали окружающую нас действительность. И вдруг перед нами возникает невероятно древняя женщина из каких-то других миров, – вся в чёрном, царственно-разгневанная, настолько разгневанная, что кажется, ещё секунда, и она навеки унесёт с собой свои тройку-семёрку-туз... Мне потом объяснили, что это была Ангелина Степанова, а тогда я здорово испугалась. И вот она смотрит на нас, и голосом человека, который имеет право говорить всё, что захочет, и когда захочет, говорит: «Как вам не стыдно! Две девушки, две такие красивые девушки – а стоите рядом с урной! Разве так можно! Вы же весь свой вид этим портите!» Прекрасная Мона-Гутиера затрепетала вся, как листочек на ветру, и, глядя на эту гневливую чёрную королеву, как Никулин на Мухтара – с такой же нежностью и любовью, выпалила виноватой скороговоркой: «Да, да, конечно, Вы совершенно правы!», потянула меня за рукав и оттащила куда-то в сторону. И там, под фикусом сказала мне: «Её надо слушаться, её нельзя расстраивать».

А демоническая чёрная женщина через минуту снова подошла к нам, и опять, практически слово в слово: «Как же можно, было стоять рядом с урной – вы же девушки, красивые девушки, как вы могли! Неужели вы не понимаете? Нельзя девушкам стоять рядом с некрасивыми предметами!»

И говорила она это твёрдо, царственно и гневно – как учил Станиславский. И я ей поверила. Я на всю жизнь поверила, что короля играет не только свита, но и канделябры, и тяжелые портьеры, и гнутые ножки у маленьких стульчиков... И что девушка, стоящая рядом с урной не может быть красивой, потому что это нарушает закон мизансцены: антураж противоречит повествованию..."
http://tyaka-levina.livejournal.com/137107.html