![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ОЛЕСЯ НИКОЛАЕВА В "АРИОНЕ"
Dec. 23rd, 2010 09:36 pm
ДЯДЯ ПАША
словно что-то с ним стряслось, лишь вышел на дорогу.
Зашатался, замахал руками вдруг, остановился:
что-то есть там, кто-то есть, ей-Богу!
Словно поперхнулся вдруг, глаза на лоб, и нервно
задрожал, как пойманный хорек, забился.
— Кто ты? — он спросил у тьмы и суеверно
поначалу левой, а потом и правою рукой перекрестился.
— Ты не Смерть моя? — спросил он вслух, но дымка
не желала называть себя — всё гуще складки,
все плотнее тень. От этой невидимки
сердце екает, душа уходит в пятки.
А ведь видывал ты виды! Не дружил со страхом.
Выходил — грудь колесом, вся в орденах, как на параде:
все косил под ветерана-инвалида и, монахом
вырядившись, нараспев тянул: “Подайте Христа ради!”
И с таким водился сбродом, голытьбою:
что ни циник, то пропойца, что ни враль, то ворог.
Что ж теперь ты, как романтик, разговариваешь с тьмою?
И, как мистик, весь трепещешь, заглянув за полог?..
Впору б ниц тебе упасть: ведь, где ходил, хромая,
там уже земля иная, сторона другая.
Все лежал бы, как зародыш, ничего не понимая:
лишь блаженство летней ночи, мама дорогая!
http://magazines.russ.ru/arion/2010/3/ni1.html
